Как уже не раз отмечалось, разработка и производство процессоров в нашей стране развито не очень. Точнее, очень не развито. И корни такого положения ведут в старый добрый СССР с решения, приятого еще в 60-х годах прошлого века, когда за стандарт унифицированных ЭВМ была выбрана платформа IBM System/360. Именно на ее основе была и создана линейка производительных на то время вычислительных комплексов ЕС ЭВМ. Однако вскоре выяснилось, что транслирование программного обеспечения на эту платформу слишком трудоемкий процесс, затраты на который быстро превзошли стоимость «железа».
Свои разработки в это время велись, хотя и не ударными темпами, что привело к большому отставанию от стран запада. Догонять последовательно своими силами стало просто нерентабельно. К тому же, в мире появилось столько клонов PDP, что проще стало просто скопировать имеющееся оборудование без приобретения лицензий и патентных отчислений.
Конкурентом IBM в то время была британская ICL, которая предлагала СССР приобрести все лицензии и исходные микропроцессорные коды по небольшой цене. Кстати, эта же компания одной из первых создала совместное предприятие на базе Казанского завода ЭВМ, которое после ликвидации головной компании стало флагманом процессостроения России.
А с начала 80-х годов против СССР, а затем и России, были введены запреты и санкции на поставку высокотехнологичного оборудования и лицензий на его производство.
Отечественное производство: вчера или уже завтра
Давайте разберемся, какой процессор можно считать полностью российским. Вариантов тут очень много, к примеру: компания приобрела лицензию на архитектуру процессора, внутренние шины, улучшила характеристики чипа и произвела партию изделий за рубежом. А если на чужую архитектуру наложили свою схему команд и улучшили производительность – чья это разработка?
Министерство промышленности предлагает прозрачное определение: во-первых, компания-производитель должна иметь не менее 50%+1 акцию российских акционеров, во-вторых, она самостоятельно должна заниматься созданием «структуры, логической и (или) электрической принципиальной схемы, топологии, ПО», а «производство интегральной схемы, включая транзисторный цикл и изготовление слоев металлизации, осуществляться на территории РФ». Впрочем, при разработке и производстве, компания вправе покупать лицензии и сертификаты в любом месте.
Обязательным элементом является прохождение сертификации на используемое ПО и проверка его на наличие несанкционированных «закладок» и скрытых «точек входа».
К тому же, нужно использовать открытые решения. Например, известный закон «Яровой» в компании «Мегафон» обеспечивается полностью отечественным решением на базе открытой платформы СХД OpenPOWER. Интересный и поучительный пример импортозамещения. Конечно, бодаться с известными брендами на их поле сложно, но вполне по силам нашему производителю.
Поэтому имеет смысл вкладывать большие суммы в те отрасли, где наиболее чувствительны запреты запада от поставок высокотехнологического оборудования. Это, в первую очередь, ВПК и ТЭК, затем идут космические и медицинские исследования, защищенная и общедоступная связь. И какие бы сомнения нас не одолевали, исследования и разработки идут, нарабатывается современная элементная база для собственных вычислительных систем, разрабатываются специализированные процессоры, адаптируются и создаются с нуля операционные системы. И то, что мы их не видим в бытовом секторе, не означает, что их нет.
Да, наша электроника использует несколько устаревшие техпроцессы, вплоть до 90 нм. Производительность таких чипов несколько ниже, зато стоимость в разы меньше. Наши производители не гонятся за «тонкостью» чипов, а большее внимание уделяют надежности и возможности дублирования систем. Поэтому, можно смело сказать, микропроцессорное производство в нашей стране есть, просто нужно смотреть в корень!